А что же в России? Первое время после церковного раскола XVII века в старообрядчестве были распространены традиционные взгляды на нестяжание и богатство. Как и в синодальной церкви, в староверии были приняты тезисы о том, что спасти душу могут и богатые, «если помыслят, что видимое богатство есть тленное и скоропреходящее и что оно не заменяет недостатка благ духовных». Но в XVIII-XIX веках в ходе широкой предпринимательской практики произошла эволюция этих взглядов. С начала XVIII века староверами развивалась идея богоданности богатства. Интересные рассуждения о предпринимательстве и вере ходили в среде купцов-беспоповцев Владимирской губернии в начале XVIII века. Они считали, что соблюдение религиозных норм своего согласия служит залогом богатства. А на некоторых старообрядческих иконах Николы Угодника встречаются клейма не только о спасении от бед, но и об обретении богатства.

Окончательно оправдание богатства вербализовалось на рубеже XIX-XX веков в работах и проповедях выдающихся начетчиков. Один из самых влиятельных старообрядческих архиереев епископ Арсений Уральский указывал, что спасение души зависит от благочестия, исполняемого каждым «противу его состояния». Соответственно, для некоторых «истинно верующих» управление собственностью — это путь к спасению.

Владыка Арсений, полностью оправдывая обладание собственностью, отмечал: подвиг «богатого» — «миловать нищих», а вот нищие должны помнить, что собственность на небо не унесешь, исполнение Христовых заповедей ими заключается в том, «чтобы с благодарением переносить судьбу свою».

В итоге, по свидетельству самих старообрядческих предпринимателей, купцу из староверов «и в голову не приходило считать себя за свое богатство в чем-то виноватым перед людьми», лишь перед Богом, но не за некую греховность обладания, а за то, «что из посланных средств недостаточно уделяется бедным» и обществу. Традиционный тезис о возвращении Богом данного богатства ближнему не просто сохранялся в старообрядчестве. В староверии сложился культ милостыни.

Тезис об оправдании богатства милосердием ярко проявился в старообрядческих сборниках, где содержится множество упоминаний о том, что для душевного спасения «расточи имение нищим». Ни один сборник поучений не обходился без текстов, убеждавших в необходимости подачи милостыни. Без этого хозяйственная деятельность не имеет смысла, она, как утверждал один из сборников, «лютое стяжание и пагубное богоненавистное немилосердие». Милостыней, в ряде случаев, богатство не просто оправдывалось, но и даже мотивировалась его необходимость для служения другим людям, особенно неимущим. Староверы считали, что щедрость в милостыне соответствует тезису о Божественном подобии тварного человека — «добродетель сия подражает Бога». Неважно, по какой причине человек подает милостыню: один «творит милостыню яко да спасется корабль его, и Бог спасает корабль его, другой творит за чад своих, и Бог спасает чад своих, другой творит за еже прославитися, и Бог прославляет его и не отметает Бог никого».

Другим условием спасительности имения и важнейшим условием оправдания стяжательства являлся трудовой характер нажитого.

Даже милостыня должна была подаваться от богатства, заработанного праведным трудом.

Для староверов с более выраженным акцентом, чем в синодальной церкви, собственность «была, в первую очередь, правом труда, а не капитала». Как и в крестьянской среде вообще, у староверов было распространено представление о том, что праведная собственность не может сложиться без приложения личного труда собственника. Исследователи в старообрядческой духовной и хозяйственной культуре уже конца XVII- XVIII веков обнаруживают дальнейшее сплетение «трудовых и собственнических начал». «Никто не может стяжать что благо аще со многим трудом», — многократно повторяли старообрядческие нравоучительные сборники.

Такие положения во многом снимали нравственный конфликт при ведении предпринимательской деятельности. Если собственность уже не была губительной в любом случае, то милостыня в различных ее формах представлялась не выкупом, а обязанностью Божьего управляющего. Требовалось максимизировать «возврат» средств общине и единоверцам, прежде всего сирым и убогим, сохранить предпринимательство именно как материальную базу гонимого и преследуемого старообрядчества. Собирание капитала, стяжание только ради наживы, только для обеспечения своих личных потребностей находились вне системы ценностей староверов.

Таким образом, в старообрядчестве сложилась новая концепция собственности с ориентацией на функцию обеспечения сообщества. Наиболее важным в системе представлений старообрядцев различных согласий о собственности стало, то, что предприниматели-староверы, как и протестанты, были уверены: они не являются полными и безраздельными собственниками. Но российские «Божьи доверенные по управлению собственности», в отличие от протестантов, не получали имение непосредственно от Господа, но зарабатывали его своим праведным трудом, и право на собственность фиксировалось благочестивым распоряжением ею в интересах общества, малоимущих и церкви.